06 сентября 20хх года. Вашингтон
19.26 по местному времени
В Овальном кабинете раздался звонок.
– Господин президент, с вами желает связаться глава переговоров, - доложил секретарь.
– Пусть говорит, – вальяжно поднял трубку человек среднего роста, обладавший дряблыми красными щеками.
Он услышал, что в трубке уже появился голос. Но не спешил отвечать. Словно нехотя пройдясь по кабинету, он снова поднял трубку, опустил ее, нажал кнопку громкой связи и только теперь ответил:
– Ну.
– Господин президент, русские согласились.
– Отлично. С чем?
– Они согласились со всем. Отступной был сразу же ими проглочен.
– Молодец. Тебя не забудут.
Пройдясь по кабинету, обладатель красных щек задумался. Его раздумия были непросты, но вряд ли он об этом догадывался. Возможно, он уже приближался к тому, чтобы понять, но опять помешал телефон, на этот раз другой, медлить с которым было нельзя:
– Господин президент, Адмирал Дэдли докладывает. У меня срочное сообщение.
– Ну что еще там? Опять про русских? – недовольно поморщился Ниллинг, услышав голос директора ЦРУ.
– Они обсуждают страшные вещи.
– Какие еще там вещи?
– Источники сообщают, что ряд военных при поддержке иных выработал план.
– Господь с тобой, что они теперь могут сделать, – устало вздохнул президент.
– Я не знаю, с кем Господь, но их план страшен. Он всего из двух пунктов.
– Ерунда.
– Это не ерунда. Вы же не дали мне рассказать о первом пункте.
– Говори.
– Последние из тех, кого мы не смогли высосать, предлагают уничтожить Лос-Анджелес.
– Как? – вырвалось у президента, не успевшего понять смысл сказанного. – За что?
– Одной ракетой с десятью боеголовками. В качестве ответно-предупреждающей меры. За нашу операцию по наведению демократии у их соседей, которых они считают родственниками.
– Бред голодных кретинов. У них нет доступа. И уже нет таких ракет.
– Оказывается, уже есть. И у них есть реальная схема, чтобы получить доступ. Просчет вариантов показал, что она практически выполнима с вероятностью...
– Идиоты, они что, не боятся ответа?
Президент ненадолго закашлялся, возмущенный столь наглым хамством казалось бы навсегда лишенного сил противника, и разразился гневной тирадой:
– Большинство психически здорового населения их страны не поддержит эту идею. Агрессора не поддержит ни одна из цивилизованных стран. Мировое сообщество объединится против России и всеми доступными средствами, не обязательно военными, будет пытаться задушить фашистский режим! – темперамент президента бил через край, и казалось, что он обращается не к директору ЦРУ и присутствующим советникам, а произносит публичную речь накануне выборов. – Такому режиму придется либо уйти, либо вести глобальную войну против всех! Эта война может закончиться: всеобщим уничтожением, что глупо, или поражением России с установлением полуколониального режима, что для них еще хуже. Следовательно, им лучше отказаться от этой идеи и убрать ее, как бредовую!
– Они так не считают. Они считают, что у них и так уже полуколониальный режим. С нашей помощью, кстати, господин президент, – проигнорировал злобный взгляд президента директор ЦРУ. – Я обязан докладывать вам правду, сказки пусть рассказывает госсекретарь. Так вот, всем рот не заткнешь. А их пока слишком много. Что касается населения, то по нашим данным, большинство, скорее всего, поддержит. Надеюсь, вы не собираетесь верить их независимой социологии. Если да, то результаты опросов на следующий месяц здесь, – директор потряс папкой. Впрочем, для реализации плана большинства вовсе не нужно. Достаточно 30 процентов, то есть чуть больше половины пришедших на выборы. А этот контингент обязательно придет. И психическое здоровье здесь не при чем.
– Так работайте. Сделайте так, чтобы не за кого было голосовать. Или... Или создайте фиктивного лидера. Подставу какую-нибудь. Что, кандидатур мало? В общем, не мне вас учить спецоперациям.
– Мы работаем. Но старые методы почти перестали на них действовать, а новые лишь разрабатываются. Здесь мы не имеем права ошибиться. К тому же, все это имеет смысл, если выборы будут. А ведь они могут запросто обойтись и без них. Я бы, например, именно так и поступил: отсрочка на пару лет и т.д. Армии и КГБ вполне достаточно, чтобы обеспечить лояльность.
– Идиоты, они что, не боятся ответа? – запутавшись, повторился президент.
– Тот, кто боится, уже уехал. Вы же сами дали им деньги. Остальные думают, что испугаемся мы. Они уверены в этом. После такой акции они собираются предложить новые переговоры. И на своих условиях. Ведь вы же не станете отвечать?! Америка вам не простит. Иначе все остальное их дерьмо полетит на нас. И вы, извините, станете президентом ничего.
– Хм... , – задумался президент. – Вот это – вопрос.
– Они уверены, что уничтожив в ответ на наши действия один город, им ничего не будет. По крайней мере, хуже уже не будет. Операция рассматривается, как оборонительно-предупредительная.
– Твари. Не знаю, как бы я поступил в такой ситуации. Черт, – закашлялся президент. – А второй пункт?
– Вы извините, но прежде, чем сделать первое, они хотят вернуть ракеты на Кубу. И ждать малейшего нашего возражения. Как только оно поступит, произойдет первое.
Кашель начал усиливаться.
Как... они... это... сделают?.. – наконец с трудом выговорил президент. У них нет средств.
– Извините, у них есть средства, если им понадобится. Если они этого захотят. И с Кубой они уже почти договорились.
– Мне не нужен такой директор ЦРУ, который озвучивает идиотизм. Это невозможно. Они никогда не пойдут против нас. Все куплено.
– Но мы же сами пошли против них. В некотором смысле они избрали самый эффективный метод защиты.
– Придурок. Нужно было работать и с этим составом. Ты должен был купить всех.
– Как вам будет угодно. Я сегодня же готов подать в отставку, – обиделся директор. – Думаю, моему преемнику вы не будете урезать финансирование. Тогда он купит всех. Кроме тех, кто не продается.
– Подожди, не суетись. Сейчас ими управляют кретины, откуда ты знаешь, что будет завтра?
– У них всегда управляют, как вы выразились, кретины... Но план подготовлен средним и следующим за ним звеном. Эта сила имеет возможности. Они паталогически адаптированы к хаосу. Вы сами его создали, ваш предыдущий директор. А теперь хаос вышел из-под контроля.
– Прошу прощения, – наконец взял себя в руки президент. Только теперь он успел осмыслить сказанное, и оно действительно пугало. – Продолжай.
– Даже кретин, как вы выразились, может сообразить, что его зажали в угол. Особенно голодный. Зажатый в угол должен что-то делать, иначе его раздавят.
– Их президента это не волнует, ты же сам об этом докладывал, – нервно возразил краснощекий. – Он только красиво болтает, превращая пар в свисток.
– Его нет, и тех, кто рядом – тоже. А других – да. Именно потому речь пока и идет только об одном нашем городе.
– Мы можем помешать доставить им ракеты на Кубу, если они все-таки решатся.
– Частично да. Но это война, – напомнил директор.
– Войны не будет. Ее мы не допустим. По крайней мере, на своей территории.
– Вашими бы устами... Вы бы послушали их пропаганду. Они говорят...
– Что говорят?!
– Они говорят, что до тех пор, пока гордое слово «патриот» не перестанет быть ругательным, у их границ будут появляться наши «Пэтриоты» и прочая чужая дребедень.
– В смысле «чужая»?
– В смысле – наша.
– Что значит «дребедень»?
– Этот термин сейчас переводят.
– Но «Пэтриот» – это же оборонительное средство.
– Здесь давление на мозги – игра слов и понятий. А насчет оборонительного тоже развели.
– Что развели?
– Да хотя бы D670 у греков. Они и говорят – это оборонительное оружие, мы им торгуем, и непонятно, мол, почему против него выступают.
– Но он же может обстреливать наземные цели.
– А вот об этом они не говорят. Они говорят, что наши системы ПРО в Европе могут обстреливать наземные цели. Чуть ли не Кремль.
– Каков охват аудитории сиим бредом?
– Более 50 процентов.
– Но как? Все же в наших руках?
– Оказывается, что не все. Они используют новые, резервные и часть старых перекупленных средств массовой информации.
– Откуда деньги? Там не должно быть денег?!
– Пока удалось выяснить лишь 3 канала. Не думаю, что вам это понравится, но...
– Говори.
– Мы оперативно перекрыли все подозрительные, и теперь...
– Говори!
– Часть наших гигантов индустрии, не считая некоторых средних и мелких фирм перевели средства на подставные счета, которые по цепочке в 3 транзакции ушли. Схожие перечисления были замечены в ряде свободных зон. И, наконец, их внутренний ресурс – всплыла огромная масса наличных средств в разных валютах. Анализ по косвенным признакам показывает, что все эти деньги тратятся грамотно и целенаправленно.
– Сколько их?
– Сейчас мы занимаемся предварительной оценкой.
– Сколько? Порядок суммы?
– О-о-о-х, – тяжело вздохнул директор. – Я не знаю точно. В самое ближайшее время...
– Сколько?! Миллиард, десять, сто?
– Около половины нашего бюджета за этот год. Может быть и меньше.
Президент понял, что по отдельности ему так или иначе действительно докладывали обо всем этом. Но в сочетании с выводами о приближающейся агонии и близком разделении противника на множество лояльных территорий мозаика тревожных сообщений не пугала. Целостная картина начала складываться только сейчас. Но признавать свою вину президенту не хотелось:
– Очень плохо. Ты проглядел у себя под носом слона.
– Никак нет. Я докладывал. Мы действовали системно.
– Предложения.
– Продолжать текущие разработки, резко усилить активность. Ряд операций вы должны санкционировать, – недвусмысленно улыбнулся директор ЦРУ. – Плюс дополнительное финансирование. У нас сейчас все статьи забиты.
– Будет тебе финансирование. И санкционирование тоже. Остальное понятно?
– Что именно?
– Надо немедленно убрать всех лидеров, которые не согласятся сотрудничать. Пока не поздно. Надеюсь, тебе они известны?
– Пока не совсем.
– Что значит пока? Что значит не совсем? – снова взбеленился президент.
– Информация о плане свежая. Поставивший ее агент исчез. И одновременно еще несколько наших лучших нелегалов. Остальных, кто под прикрытием, не выпускают из поля зрения ни на секунду. Скрыться удается только в посольстве. Им подсовывают правдивую информацию в трех случаях из четырех. Это очень похоже на игру. И быстро вычислить, кто из согласившихся сделает это искренне, а кто по плану – невозможно. Мы не сможем пропустить их через детектор. Разве что одного-двух. Но и на это требуется время.
– Идите и работайте. Усиливайте, как ее там? – активность, – устало завершил прием доклада президент.
***
09 сентября 20хх года. Москва
09.57 по местному времени
Гроб с телом покойного подняли с лафета. Траурная музыка казалась праздничной, поскольку толпа зевак явно радовалась то ли происходящему, то ли просто хорошей погоде.
Мужественные люди в форме подняли временное вместилище трупа, и шагнули вперед. Гроб качнулся и рухнул вниз. Разбившись о брусчатку, он вывалил наружу мертвое тело. Висок трупа ударился об угол кирпича, и из него потекла противная жидкость.
– Прекратить трансляцию. Быстро рекламу, – разом заорали режиссеры всех местных каналов.
– Прокладки надежно защитят вас от протекания жидкости, – услышали те, кто смотрел церемонию похорон президента по телевизору. – Вы будете так же свежи, как и прежде.
Насколько может быть красива природа? Солнце восходящее. Хвала которому воспета поэтами.
Сотни гениев были и ушли. Но Солнце упорно всходило и озаряло светом всех сущих. И это было настолько же красиво, насколько логично.
Впрочем, большинству было не до того. Оно не замечало красоты. Некоторые знали, что карлик, коим на самом деле являлось их стареющее Светило, умрет. Но умрет гораздо позже, чем они. Остальные вообще были не в курсе, ибо незачем задумываться над всякими ненужными глупостями. Поэтому никого не охватывала тревога.
Но даже, если бы Светило неожиданно стало вечным, странным выглядело бы спокойствие. Ибо оснований для спокойствия становилось все меньше.
***
Вечером, как обычно, ничего не изменилось. Так думало большинство. И в этом заключалась стандартная ошибка большинства, которое всегда не право. Поскольку изменилось многое, но это никого не интересовало.
Вернувшись от дел, дающих хлеб насущный, люди засели в своих домах. Кто-то посмеялся, увидев по телевизору накренившийся гроб, ибо остальное не показали. Кто-то искренне возмутился – почему не смогли удержать. Но все поняли, что гроб упал, привычно обругав за вранье телевидение...
На самом деле экран не врал, а просто показывал лишь часть происходящего. И в этом заключался непреложный закон его работы, ведь осветить все было невозможно. Проблема же выбора – что давать в эфир, а что нет – в силу ненужности широкой публике, бесстрастно решалась профессиональными редакторами. Иногда, как сегодня, им помогали. Чаще ненавязчивым советом, реже – действием. Сегодняшняя помощь оказалась сверхмасштабной. О подобии таких акций помнили лишь ветераны телевидения.
Все каналы с самого утра получили попечителей. Сообщив о необходимости полностью изменить сетку вещания в связи с трауром, попечители принялись курировать. Кураторство заключалось в том, что весь день к эфиру допускались лишь краткие выпуски новостей, состоящие исключительно из демонстрации фрагментов похорон президента, передачи о животном и растительном мире, а также старые художественные фильмы отечественного производства.
Сила кураторов заключалась не столько в обильной охране, сколько в мобильном доступе к «рубильнику». Один из каналов, попытавшийся было дать очередную серию американского телесериала для озабоченных подростков, был отключен через десять секунд после показа первого кадра. Остальные, понаблюдав в своих студиях за внезапно погасшим монитором коллеги, благоразумно предпочли лояльность.
Воздух постепенно пропитывался эфиром другого типа. Казалось, что этот эфир был материален. Он насыщал воздух какой-то липкой вязкостью, из-за которой становилось тяжело дышать. Создаваемое миллионами мыслящих голов поле приближалось к высшей точке своего напряжения, за которой следовало неведомое. Но измерители напряженности полей такого типа пока находились лишь в стадии разработки. А опытным экземплярам вряд ли следовало доверять.
Неожиданно постороннее вмешательство породило мощное колебание. И ситуация стала меняться.
Курьеры доставили кураторам запись правительственного сообщения. К передаче сообщения в 21.00 приступили все каналы электронных средств массовой информации.
Экраны телевизионных приемников показали двух человек, уверенно занимавших места за инкрустированным столом правительственного информационного агентства. Большинству зрителей они были неизвестны. Казалось, лишь одно лицо из пары изредка мелькало на экранах. Но уверенности в этом не было. Именно данное лицо, направив уверенный взгляд в зрачок телекамеры, приступило к озвучиванию текста:
– Братья и Сестры! Граждане России! ...
Профессионально сделанная здесь пауза привлекла к миллионам телеэкранов всех, кто находился хоть в какой-то доступной близости от них. Такое обращение сулило нечто экстраординарное. Волевое лицо выступающего в этот момент отобразило целый ряд эмоциональных состояний. Мужественная решительность была готова смениться отеческой поддерживающей улыбкой уголков губ. Но улыбка не появилась, поскольку глаза давали понять, что улыбаться сейчас кощунственно. Почему-то ожидавшийся, но не родившийся вздох, без слов сообщил всем о том, насколько говорящему тяжело, и именно потому, что тяжек груз знания и ответственности.
Теперь глаза излучали любовь к каждому, кто смотрит в них. Во взгляде читались успокоение и сила, которые почему-то стали передаваться зрителям:
– В соответствии с Конституцией России до выборов пост президента занял председатель правительства. Одновременно ускоренным голосованием обеих палат Федерального Собрания на пост премьер-министра назначен я. К сожалению, исполняющий обязанности президента скончался сегодня в 13.02 от тяжелого сердечного приступа. Таким образом, с этого времени исполнение обязанностей президента перешло ко мне.
Возложенный груз ответственности за всех нас требует продуманных оперативных решений. Власть в нашем государстве должны держать в руках вы. Поэтому выборы состоятся уже 30 сентября.
Каждый гражданин, желающий стать кандидатом в президенты и имеющий по Конституции такое право, должен обратиться в Центризбирком для ознакомления с новым механизмом электронного сбора подписей. Благодаря ему, срок сбора подписей сокращается до трех дней. Все прошедшие этот этап будут зарегистрированы к утру 13 числа.
Я надеюсь, что все мы проявим благоразумие, спокойствие и выдержку. В этот трудный для страны час только приобретение легитимной, желаемой вами, власти станет залогом уверенной поступи нашей Родины в будущем. Уверен, каждому из нас надоело безвольно наблюдать за превращением Родины в придаток для иноземцев. Новая электронная система выборов абсолютна надежна, и каждый ваш голос станет вкладом в возрождение могущества нашей любимой страны.
Спасибо за внимание.
В тысячах домов молчание ненадолго затмило желание поговорить. Но не везде.
– Как этот пррхидугок пголез на телевидение? – возмутился пожилой бородатый человек в круглой шапочке, риторически вопрошая свою жену.
– Надо позвонить ...чу, – дверной звонок забил фамилию предполагаемого адресата звонка.
Недоверчиво рассмотрев сквозь глазок удостоверение, бородатый то ли сдуру, то ли от чувства полной безопасности открыл стальную дверь.
– Собирайтесь. Вы поедете с нами.
– Но зачем? Куда?
– Вот ордер. Ознакомьтесь...
Ряд звонков раздался и в других дверях, владельцам которых также было предложено собираться.